эсхатология

ЭСХАТОЛО́ГИЯ (по-гречески `учение о конце дней`) проходит в Библии длительную эволюцию — от неконцептуализированных периферийных представлений в древнейший период до одной из центральной идей еврейского религиозного сознания в эпоху Второго храма.

В ранних библейских книгах отсутствует термин для выражения абстрактной идеи эсхатологии. Фраза бе-ахарит ха-ямим (буквально `конец дней`), подобно аккадскому ина ахрат уми, означает «в будущем, во все будущие времена» (Втор. 4:30, 31:29, и др.; ср. Иер. 29:11, и др.), хотя нередко это выражение обладает определенными эсхатологическими коннотациями. Тем не менее, именно в этот ранний период были заложены основы позднейшей эсхатологической концепции. Начиная со времени Авраама те его потомки, которые впоследствии стали называть себя «сынами Израиля» (бней Исраэль), поклонялись Единому Богу как «Богу живому» и верили, что Он принимает активное участие в судьбе Своего народа. Израильтяне считали себя народом, избранным Богом, а в своем Боге видели властителя мира, так что их религиозная вера объединяла идею избранности Израиля с универсалистской идеей будущего правления Бога над всем человечеством. Израильтяне рассматривали себя как орудие, при посредстве которого Бог распространит свою власть на все человечество. Бог вступил в завет с Израилем, поэтому в трудные исторические периоды Он посылает Своему народу избавителей (см. Избавление), например, Моисея, Иехошуа бин Нуна, судей и, в особенности, Давида — «помазанника» (машиах, см. Мессия), которому Он обещал, что его дом будет непрерывно властвовать над Израилем (II Сам. 7:11–16). Надежда на то, что эта связь между Богом Израиля и Его народом будет продолжаться и в будущем, привела к развитию эсхатологических концепций, выраженных в Пророков книгах.

Два пророка — Амос и Хошеа — жили в Северном (Израильском) царстве до его уничтожения ассирийцами в 722 г. до н. э. Бичуя распространение идолопоклонства и вопиющую социальную несправедливость в Северном царстве, Амос утверждал неотвратимость Божественной кары за грехи именно потому, что грешит избранный Богом народ: «Только вас признал Я из всех племен земли, потому и взыщу с вас за все беззакония ваши» (3:2). Амос (5:18) был первым, кто назвал грядущий день Божественной кары иом Яхве («День Господа»). Эта фраза, а также ее вариации («день Господнего гнева», «сей день» и т. п.) впоследствии вошла в эсхатологическую концепцию, сформулированную в пророчествах Исайи (13:6, 9), Иехезкеля (13:5), Иоэля (1:15; 2:1, 11; 3:4; 4:14), Овадии (1:15), Цфании (1:7, 14) и Мал’ахи (3:23). Согласно пророчествам, Божественная кара, которая постигнет Северное царство, явит собой наступление новой исторической эпохи. В эту эпоху Бог по-прежнему будет верен Своим обетованиям: «Ищите добра, а не зла... возненавидьте зло и возлюбите добро и восстановите у ворот правосудие; может быть, Господь Бог Цваот помилует остаток Иосифов» (Амос 5:14–15). Как и Амос, Хошеа грозит Северному царству Божественной карой за его прегрешения, однако, в отличие от него, обещает прощение и будущее процветание. Идея Хошеа об обновлении завета между Богом и Израилем и обещание, что Он снова полюбит Свой народ, оказала большое влияние на развитие библейской эсхатологии. С момента его обновления завет, согласно Хошеа, будет нерушим; с обновлением завета будет обновлен и сам народ Израиля, и он более не сможет нарушать завет (2:21–22). Другая значительная эсхатологическая идея Хошеа состоит в том, что в будущем Израиль не только не будет страдать от врагов, но будет жить в Земле обетованной в полной гармонии со всеми творениями Бога.

В Иудее во 2-й половине 8 в. до н. э. жили пророки Исайя и Миха. Многие пророчества Исайи (Ис. 1–39), в которых выражена угроза наказания Израиля в близящийся «день Господа», носят подлинно эсхатологический характер. Исайя предрекает кару не только Израилю, но и языческим народам — в первую очередь тем, которые особо прогневили Бога, причем эта всеобщая кара зачастую описана как космическая катастрофа (этот мотив стал позже характерной частью еврейской эсхатологии): «Господь Цваот посетит тебя громом и землетрясением, и сильным гласом, бурею и вихрем, и пламенем всепожирающего огня» (29:6–7). Эсхатологическая тема, многократно повторяющаяся в пророчествах Исайи, — тема «остатка народа Израиля» (10:21–22; 11:11, и др.). Угроза у пророка обычно сочетается с утешительным обещанием, что по меньшей мере часть народа Израиля Бог пощадит. Другая эсхатологическая тема в пророчествах Исайи — будущее идеальное Иудейское царство. Когда цари Израиля и Дамаска угрожали войной иудейскому царю Ахазу, если тот не присоединится к союзу против Ассирии, Исайя призывал Ахаза полагаться только на Бога, Который сохранит власть дома Давида и снизошлет на него мудрость, богобоязненность, справедливость и праведность на вечные времена. «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком... И будет в тот день: к корню Иссееву, который станет как знамя для народов, обратятся язычники...» (11:6–10). Видение Исайей будущего идеального Иудейского царства легло в основу так называемого «царского мессианизма» периода возвращения из пленения вавилонского. Подобно Хошеа, Исайя рисует всеобщий мир мессианской эпохи как возвращение к раю, в котором все творения Бога жили в мире и гармонии, «ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (11:9). Современник Исайи Миха также предрекал воцарение идеального царя из дома Давида (5:1–3). Гора Сион как будущий религиозный центр всего человечества — тема, которая получила дальнейшее развитие в более поздней еврейской эсхатологии, — впервые встречается, причем в почти совпадающих выражениях, как у Исайи (2:2–4), так и у Михи (4:1–4).

Цфания, живший, по всей вероятности, во 2-й половине 7 в. до н. э., пророчествовал о приближении «великого дня Господа» (1:14). Смелая образность в описании этого страшного дня оказала глубокое влияние на последующую еврейскую эсхатологию. Рассказав об уничтожении всех грешников в день Божественной кары, Цфания восклицает: «День гнева — день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен. И Я стесню людей, и они будут ходить, как слепые, потому что они согрешили против Господа, и разметана будет кровь их, как прах, и плоть их — как помет. Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа, и огнем ревности Его пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом внезапное, совершит Он над всеми жителями земли» (1:15–18). Однако Бог остается верным Своему завету с Израилем — Израиль не будет уничтожен полностью, а очищен наказанием: «В тот день ты не будешь срамить себя всякими поступками твоими, которым ты грешил против Меня, ибо тогда Я удалю из среды твоей тщеславящихся твоею знатностью... Но оставлю среди тебя народ смиренный и простой, и они будут уповать на имя Господне. Остатки Израиля не будут делать неправды... ибо сами будут пастись и покоиться, и никто не потревожит их» (3:11–13).

Пророчества Иеремии отличаются острым ощущением близкого конца, пятнадцать из них начинаются словами «Вот, приходят дни». Пророк видел, что Иудейское царство обречено на скорую гибель, потому что его жители не готовы отказаться от своего греховного образа жизни, а правители пытаются противостоять вавилонянам, которых Бог назначил орудием Своей кары. Тем не менее пророк продолжает верить в милость Бога, который позволит остатку Израиля пережить вавилонское вторжение и разрушение Иерусалима (23:5–6). По-видимому, под влиянием пророчеств Хошеа Иеремия связывает восстановление Израиля с обновлением завета, которое приведет к духовному и моральному возрождению народа (31:31–34).

В годы вавилонского пленения и последующие столетия еврейская эсхатологическая мысль бурно развивалась. Разрушение Иерусалима вавилонянами в 586 г. до н. э. было поворотным пунктом не только в политической истории еврейского народа, но и переломным моментом в его религиозном сознании. Иехезкель начал пророческую деятельность до разрушения Иерусалимского храма и продолжал ее на протяжении первых десятилетий вавилонского пленения. Его пророчества пронизаны более острым, чем у его предшественников, предчувствием, что Бог вскоре покарает языческие народы (25:1–32:32), а святость Израиля возродится. Восстановление Иудеи будет не меньшим чудом, чем воскресение мертвеца: пророк метафорически описывает, как сухие кости обрастают плотью и человек восстает к жизни (37:1–14). Обновленная религиозная вера Иудеи будет основана на искреннем обращении к Богу (11:19–20; 36:26–27), ее центром станет культовый ритуал в восстановленном Храме в Иерусалиме (пророк подробно описывает этот ритуал). Храм объединит новую Страну Израиля (40:1–48:35). Иехезкель разделяет веру своих предшественников в непрерывность династии Давида, однако видит в будущем правителе из его дома наместника Бога, который поэтому должен носить титул принца (наси), а не царя (44:3; 45:17, и др.). Хотя Израиль наказан и пребывает в рассеянии, в будущем он станет орудием Бога в распространении Его власти на все народы; так будет исполнено обещание, данное Им патриархам (36:1–38). Развивая взгляд Иеремии, согласно которому Израиль обретет новую природу — «новое сердце и новых дух», Иехезкель утверждает, что Богом движет не сочувствие к недостойному Израилю, а стремление, чтобы избранный народ не был унижен в глазах других народов. Бог покажет другим народам Свое величие и святость, восстановив Израиль, вернув его в Землю обетованную, предотвратив повторное порабощение Своего народа (39:22–29). Фантастическая картина войны Гога и Магога, олицетворяющих враждебные Израилю языческие народы (38:1–39:20), впоследствии стала одним из распространенных эсхатологических мотивов.

Второисайя (см. Исайя), пророческая деятельность которого, видимо, относится к периоду, непосредственно предшествовавшему персидскому завоеванию Вавилона (539 г. до н. э.), видел в персидском царе орудие, с помощью которого Бог намерен освободить раскаявшийся Израиль из вавилонского плена. С точки зрения развития еврейской эсхатологии пророчества Второисайи важны тем, что в них ясно выражена идея Божественного плана, предопределяющего человеческую историю от начала до конца (Ис. 41:22–23; 42:8–9; 46:8–13, и др.). Пророк рассматривает человеческую историю как часть космической истории: восстановление Израиля будет новым сотворением мира как для самого еврейского народа, так и для всего человечества (41:17–20; 42:5–7; 43:1; 45:8). Этот Божественный план спасения мира будет осуществлен слугой Господа (эвед Яхве), который станет воплощением Израиля (49:3) и одновременно тем, кто возложит на Израиль назначенную Богом миссию (49:5–6); его страдания искупят грехи всего человечества, он принесет избавление всему миру (52:13–53:12). В пророчествах Второисайи ярче выражена по сравнению с предшествующими пророками трансцендентная концепция: поворотные исторические моменты служат не столько началом новой исторической эры, которую Бог создает через посредство человеческой деятельности, а скорее представляют собой изменение мира в космическом плане, осуществленное прямым вмешательством в человеческую историю.

Когда потомок Давида Зрубавел был назначен губернатором небольшой персидской провинции Иудея, пророки Хаггай и Зхария увидели в нем продолжателя Давидовой династии, что дало новую силу мессианским чаяниям в Иудее. Пророк Мал’ахи, живший в период Эзры и Нехемии (2-я половина 5 в. до н. э.), предсказывал, что Бог придет в Свой Храм, где будет вершить суд над неправедными (3:1–6).

Книга Даниэля содержит эсхатологическую концепцию, согласно которой на смену четырем последовательно существовавшим мировым царствам — Вавилонскому, Мидийскому, Персидскому и Греческому — придет пятое — вечное царство Бога над всеми народами, зиждущееся на избранном народе, Израиле. Книга Даниэля впервые недвусмысленно утверждает идею эсхатологического воскрешения мертвых: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (12:2). В 9-й главе книги содержится попытка высчитать время наступления «конца времен».

Апокалиптическая литература и апокрифы и псевдоэпиграфы содержат важные сведения об эсхатологических представлениях в последние два века до разрушения Второго храма и в следующее за разрушением (70 г.) столетие. Хотя еврейская эсхатология всегда была теоцентрической, исполненной веры в будущий триумф Бога и Его справедливости, религиозная литература этого периода связывала этот триумф с серией событий, которые должны предшествовать распространению власти Бога на все человечество. Главным среди этих событий будет правление Мессии, вера в скорый приход которого была особенно сильна в этот период. Некоторые авторы апокалипсических произведений полагали, что приход Мессии Бог возвестит через ниспосланного пророка, которого обычно отождествляли с пророком Илией, а иногда — с пророком Иеремией или с Моисеем.

Подражая Даниэлю, авторы апокалипсических произведений используют всевозможные методы подсчета времени прихода Мессии. Так, Юбилеев книга делит историю мира на множество «юбилеев» (периодов в 50 лет, см. Субботний год; Юбилейный год), подсчитывая, когда наступит «конец». Некоторые книги (например, IV Эз.) подразделяют историю мира на 12 периодов по 400 лет каждый, другие — на тысячелетия и утверждают, что царство Мессии будет длиться тысячу лет — период мира и благополучия на земле, который будет предшествовать «дню Господа». Вместе с тем авторы этого периода описывают период перед приходом Мессии как время тяжких страданий, эпидемий, неурожаев, потопов, землетрясений, войн и переворотов, сопровождающихся такими космическими потрясениями, как затмения солнца и луны и падение звезд с неба. Частично эти идеи отражали рассеяние и гонения, которым подвергался народ Израиля, и поддерживали дух гонимых, убеждая их терпеливо принимать волю Бога, ибо лишь после того, как чаша страданий будет испита до дна, явится Мессия, чтобы принести избавление. Эти страдания получили название «муки Мессии» (хевло шел Машиах), что означало, что Израиль, подобно роженице, должен пройти через муки, чтобы Мессия мог прийти в мир.

Основываясь на Иех. 38:1–39:20, авторы апокалипсических произведений представляли войны, которые будут предшествовать приходу Мессии, как войну Бога против Гога и Магога, символизирующих силы зла в мире. Главы этих сил носят такие имена, как Сатана, Блия‘ал (или Белиар) и т. п. Однако эти войны следует понимать в первую очередь как духовную борьбу добра и зла: для распространения Своей власти на все человечество Бог использует Свой народ, однако это не означает установления политической власти или гегемонии Израиля над другими народами.

Авторы апокалипсических произведений делят время с начала эсхатологического вмешательства Бога в человеческую историю на две части — олам ха-зе («этот мир») и олам ха-ба («грядущий мир»). Лишь второй из этих периодов — мессианская эра в строгом смысле слова, когда Бог полностью воздаст каждому по заслугам. Традиционный взгляд, согласно которому Бог блюдет Израиль, воздавая ему за праведность и наказывая его за прегрешения, претерпевает в этот период существенные изменения: на смену коллективной морально-религиозной ответственности народа приходит вера в личную ответственность индивида (эта идея впервые четко выражена у Иехезкеля, глава 18), а вера в полное воздаяние в этой жизни сменяется верой в полное воздаяние только в олам ха-ба после смерти. Вера в посмертное личное воздаяние тесно связана с идеей воскресения из мертвых в «день Господа». Эта вера, впервые прямо выраженная в книге Даниэля (12:12), получила широкое распространение в апокалипсической литературе (II Макк. 7:9, 11, 14, 23; 12:43; 14:46; Юб. 23:30; IV Эз. 7:29–33, и др.). В некоторых из этих сочинений говорится о всеобщем воскрешении из мертвых — как праведников, так и грешников, которые восстанут из праха и предстанут пред судом Бога в «день Господа»; в других книгах говорится лишь о воскресении праведников, поскольку то, что получат грешники, нельзя назвать жизнью; в некоторых сочинениях (например, Ханох 66:5) говорится о двух этапах: во время первого, в начале мессианской эры, воскреснут только праведники, а во время второго, в «день Господа» — грешники, что будет для них «повторной смертью». В этот период на смену традиционному представлению о шеоле (обиталище мертвых) приходит идея ада (гехинном; в русской традиции геенна), где осужденные Богом грешники несут наказание, и рая (Сад Эдемский) для праведников.

Эсхатология кумранской общины (см. Кумран, Мертвого моря свитки), существовавшей между приблизительно 150 г. до н. э. и 68 или 70 гг. н. э., зиждилась на вере, согласно которой наступили «последние дни», предсказанные древними пророками, и потому Бог послал основателя их секты, которого они называли Учителем праведности, открыть Его грядущие деяния. Члены общины ожидали, что «конец» наступит через 40 лет после смерти Учителя праведности, на протяжении которых Бог истребит грешников в среде Израиля. Поскольку эти чаяния не сбылись, члены общины пришли к осознанию того, что только Бог знает, когда наступит конец времен. Согласно учению секты, перед наступлением «конца» разразится великая эсхатологическая война — не только против сил зла, но и против грешников, в том числе и из сынов Израиля. К грешникам члены общины фактически относили всех евреев, не принадлежавших к их секте. Члены секты — «остаток Израиля», «избранники Бога», «сыны света», все остальные — «сыны тьмы». Один из свитков, получивший название «Война сынов света с сынами тьмы», подробно описывает эсхатологическую войну, в которой Бог и Его ангелы будут сражаться на стороне «сынов света» против Блия‘ала (Сатаны) и его злых духов, помощников «сынов тьмы», а также против Гога и Магога. В свитке подробно описаны тактические подробности этой войны, в то же время эта борьба скорее духовно-трансцендентальная, чем реальная: члены кумранской общины более полагались на мощь Бога, чем на силу оружия. После того как Бог победит силы зла, наступит начало мессианской эры. Хотя в сохранившихся документах кумранской секты не упоминаются гехинном и Эдемский сад, в них говорится о наказании грешников вечной смертью и воздаянии праведникам вечным блаженством.

Основываясь на обещании Богом «новых небес и новой земли» (Ис. 65:17), авторы апокалипсических сочинений иногда говорят о новом Иерусалиме и новом Храме, которые снизойдут с неба на землю. Члены кумранской общины проявляли большой интерес к новому Храму мессианской эры, который, однако, как они считали, не сойдет с небес, а будет построен их руками по новому плану, открытому им Богом. Так называемый Храмовый свиток содержит точные предписания относительно строительства Храма, который будет отличаться от всех предыдущих — храма Соломона, храма Зрубавела и храма Ирода, равно как и от идеального храма пророчеств Иехезкеля (Иех. 40:1–42:20). В сочинениях секты также содержатся подробные инструкции относительно культового ритуала в мессианском Храме.

В сочинениях кумранской секты содержится также описание эсхатологического пиршества, в подражание которому были организованы совместные трапезы членов общины. Священник и аарониды (см. Аарон, Кохен) будут шествовать во главе всего собрания Израиля, каждый займет место в соответствии со своим чином. После этого войдет Мессия Израиля, и главы тысяч также рассядутся по порядку старшинства. Вслед за этим священник благословит хлеб и вино и первый причастится к ним, за ним — Мессия.

Эсхатология Талмуда и Мидраша основывается на библейской традиции и очень близка эсхатологии апокрифической литературы. Талмуд и Мидраш обычно проводят различие между «временем Мессии» и олам ха-ба: первое рассматривается как переходный период ко второму и будет длиться 40, 70, 365 или 400 лет. Поздняя барайта утверждает, что мир будет существовать шесть тысяч лет, из которых две тысячи составит мессианская эра. Законоучители установили не только год избавления, но и его точное число — 14 день месяца нисан. Однако поскольку мессианские чаяния не подтверждались, законоучители пришли к заключению, что среди семи вещей, скрытых от людей, — срок восстановления династии Давида и падения царства зла. Более того, приход Мессии был отнесен к трем событиям, которые произойдут неожиданно (Санх. 97а). Поэтому попытки установить точное время прихода Мессии стали подвергаться осуждению: «Пусть сгниют кости тех, кто высчитывает время конца. Ибо они говорят: раз подошло время, и он не пришел, он не придет никогда» (Санх. 97б).

Вместе с тем в Талмуде прослеживаются две различные точки зрения на мессианские времена. Согласно одной из них, все библейские пророчества о мессианских временах относятся к олам ха-ба, а не к этому миру. Согласно другой, поддержанной впоследствии Маймонидом, пророчества о мессианских временах относятся к этому миру и носят в некотором смысле политический характер (торжество веры Израиля и восстановление его величия).

В эсхатологических учениях каббалы подчеркивается различная судьба трех частей души, на которые она разделяется после смерти. Нефеш (низшая часть души) остается в могиле и несет наказание за проступки после первого суда, который называется хиббут ха-кевер (`наказание могилы`) или дин ха-кевер (`суд могилы`). Руах (`дух`) также терпит наказание за свои прегрешения, однако спустя 12 месяцев он вступает в земной, или «нижний», Эдемский сад, в то время как высшая часть души — нешама — возвращается к своим истокам — в «горний Эдемский сад», поскольку, согласно книге Зохар, нешама не может быть грешной. В определенных случаях нефеш поднимается до уровня руах, а руах — до уровня нешама. Црор ха-хаим (`пучок жизни`), где пребывают нешамот, — это либо незримый Эден (рай), предназначенный для услаждения нешама, либо «сокровищница» под троном Славы, в которой нешама пребывает до воскресения из мертвых, либо одна из сфирот или даже вся совокупность сфирот, где нешама пребывает вблизи Бога. Следуя Нахманиду, каббалисты проводят фундаментальное различие между олам ха-нешамот (`мир душ`), где души ведут блаженное существование после смерти, и олам ха-ба, который возникнет после воскресения из мертвых. В олам ха-нешамот души не сливаются с Божеством, а ведут индивидуальное существование. Идея наказания в аду, где греховные души горят в духовном пламени, сочетается в каббале с верой в переселение душ, причем среди каббалистов не установилось единого мнения, за какие грехи душа наказывается адским пламенем, а за какие — перевоплощением (см. Гилгул).

Согласно книге Зохар, Мессия обитает в особом дворце в Эдемском саду, и сначала он появится в Верхней Галилее. Некоторые каббалисты полагали, что душа Мессии — «новая» и не испытала переселений, в то время как другие считали, что его душа — душа первого человека и что в свое время она была душой царя Давида. Описания избавления в книге Зохар следуют традиции Мидраша с определенными добавлениями и изменениями. Избавление будет чудом, и все, что будет его сопровождать, также будет чудом. Ранние каббалистические авторы особо подчеркивали муки, которые предшествуют приходу Мессии, однако в более поздних каббалистических теориях (у Моше Кордоверо и Ицхака Лурии) эта тема отступает на второй план.

Каббалистические писатели видели в грядущем искуплении возвращение к совершенству, утерянному после грехопадения Адама и Евы. Искупление зависит от поведения Израиля и от исполнения им исторической миссии. Лишь после искупления откроется истинная природа творения, которая затемнена и искажена в этом мире. В Божественной сфере искупление будет означать конец пребывания Шхины в изгнании, восстановление Божественного единства на всех уровнях бытия. Непрерывный поток Божественного влияния навечно объединит все миры. Скрытые тайны Торы (см. Пятикнижие) будут открыты, и каббала станет ее буквальным смыслом. Мессианская эра продлится около тысячи лет, однако многие каббалисты полагали, что эти годы не будут равны обычным годам, поскольку планеты и звезды будут двигаться медленнее, и время будет тянуться дольше. Эти идеи указывают на веру каббалистов в то, что в мессианскую эру естественный порядок вещей изменится.

Каббалистические авторы верили в физическое воскресение из мертвых в конце периода искупления, в «великий день суда». В книге Зохар говорится о «святых телах» воскресших. Когда блаженная жизнь восставших из мертвых закончится, этот мир будет уничтожен, чтобы его можно было сотворить заново в новой форме. Многие каббалисты полагали, что творение нового мира будет творением духовного бытия, через которое все сущее достигнет мира сфирот, вернувшись к «высшему истоку».